Я тебя очень... Мы фразу не кончим.
Губы наощупь. Ты меня очень...
Точно замочки, дырочки в мочках.
Сердце комочек чмокает очень.
Время нас мочит. Город нам отчим.
Но ты меня очень, и я тебя очень...
Лето ли, осень, а мы фразу не кончим:
"Я тебя очень..."
Русско-американский романс, 1977
И в моей стране, и в твоей стране
до рассвета спят – и не спиной к спине.
И одна луна, золота вдвойне,
И в моей стране, и в твоей стране.
И в одной цене, – ни за что, за так,
для тебя восход, для меня – закат.
И предутренний холодок в окне
не в твоей вине, не в моей вине.
И в твоём вранье, и в моём вранье
есть любовь и боль по родной стране.
Идиотов бы поубрать вдвойне –
и в твоей стране, и в моей стране.
Параболическая баллада, 1959
Судьба, как ракета, летит по параболе
Обычно — во мраке и реже — по радуге.
Жил огненно-рыжий художник Гоген,
Богема, а в прошлом — торговый агент.
Чтоб в Лувр королевский попасть
из Монмартра,
Он
дал
кругаля через Яву с Суматрой!
Унесся, забыв сумасшествие денег,
Кудахтанье жен, духоту академий.
Он преодолел
тяготенье земное.
Жрецы гоготали за кружкой пивною:
«Прямая — короче, парабола — круче,
Не лучше ль скопировать райские кущи?»
А он уносился ракетой ревущей
Сквозь ветер, срывающий фалды и уши.
И в Лувр он попал не сквозь главный порог —
Параболой
гневно
пробив потолок!
Идут к своим правдам, по-разному храбро,
Червяк — через щель, человек — по параболе.
Жила-была девочка рядом в квартале.
Мы с нею учились, зачеты сдавали.
Куда ж я уехал!
И черт меня нес
Меж грузных тбилисских двусмысленных звезд!
Прости мне дурацкую эту параболу.
Простывшие плечики в черном парадном...
О, как ты звенела во мраке Вселенной
Упруго и прямо — как прутик антенны!
А я все лечу,
приземляясь по ним —
Земным и озябшим твоим позывным.
Как трудно дается нам эта парабола!..
Сметая каноны, прогнозы, параграфы,
Несутся искусство, любовь и история —
По параболической траектории!
В Сибирь уезжает он нынешней ночью.
А может быть, все же прямая — короче?